МашаИра

«Оближи меня везде восемнадцать твой уже» - пел из колонок Серега Жуков, телки всех возрастов оголив ноги чуть не до “селедочных кудрей”, прыгали на импровизированном танцполе. В это придорожное кафе с манящим названием “У дяди Миши”, я всегда заезжал (пока оно не сгорело), когда ездил в Е-бург по делам. Вечером, в выходные здесь устраивались дискотеки, на которых проблядухи с окресных деревень, если повезет снимали себе дальнобоя и он, если очень повезет, делал из такой блядехи дорожную жену, которую возил и поебывал в рейсе. Когда рейс заканчивался, он продавал дорожную жену какому-нибудь товарищу за ящик водяры и так она сменяя мужей, начинала колесить по России-матушке. Ну а что времена были тогда трудные, это лучше, чем спиваться в деревне.

Заказав как обычно шашлык и пиво, мы с Тольяном рассматривали танцующих колхозниц, пытаясь найти не самую противную, глядишь, по пути в Ебург и обломится по паре ментярок с заглотом. Я, по причине принятой еще дома в Челябе бутылочки “пшеничного-свежевыжатого сока” уже не так скептически рассматривал перспективу проборонить своим комбайном, деревенскую пашню. Но Тольян, по причине сегодняшних обязанностей водителя, был свеж и трезв как пизденка пионерки, искал в доярках изъяны, которые с моей точки зрения, никак на вдувательность не влияли. Ну сам подумай, разве может быть причиной отказа вдуть - нос-рубильник или бородавка на губе, возраст около пятидесяти или не сиськи, а вымя? В тот момент, такие эстетские выебоны были не для меня, еще немного и мой кожанный перескоп, сам расстегнет ширинку изнутри и начнет искать искать, кому запустить торпеду.


Наконец жертва была найдена, вполне симпатичная кобылка, около двадцати пяти лет, скромно натанцовывала в углу пока ее подруги уже надрачивали дальнобоям во время медляков. Пройдя мимо нее, во время похода до “поссать”, я отметил про себя жопу вполне приличных размеров, сиськи и пухлые губехи, в которые я при случае засунул бы свою гаванскую сигару. В туалете, на всякий случай сполоснул в умывальнике хуец от суточного творога и почесав в мудях, принюхался к ускользающему от руки амбре, кумарцом от елдака, остался доволен, запрелого запаха вроде за день не накопил. Можно идти подкатывай яйца!

Проходя мимо, я пригласил доярочку за наш столик, она долго не отнекивалась, сказала только, что сестру дождется и придут вместе...ну что-же, ждемс. Не прошло и пяти минут, как колхозница нарисовалась со своей сестрой, я сначала подумал, что у меня в глазах двоится, но оказалось, что они близняшки. “Маша и Ира” - представились девчата. Ебать меня меня коромыслом, это ж как фартануло - шанс отъебать близняшек, согласись, нечасто выпадает, у-у-у-уу-у, сразу вспомнился подкат из детства “Девченки - вы сестренки? А я мастЁр ебать сестер”. Одеты они были в одинаковые лосины, юбочки-пиздагрейки и водолазки, у обоих была одинаковая прическа - шар-антенна на башке, для связи с радио-сисечными войсками. “А как же вас отличать девченки?”, спросил я первый пришедший в голову вопрос - “А у меня на правой сиське родинка есть в форме звездочки, а у Ирки на Левой”. “Охуеть дайте две?” - пронеслось у меня в голове, после этого ответа, я уже не сомневался, что я успеваю сегодня на вечернюю дойку, а если повезет, то и в четыре руки меня подоят. 

Спустя примерно час ниочемного пиздежа и выпитых двух непонятного происхождения бутылок винища, девченки с радостью согласились поехать, посмотреть ночной Е-бург, на небезызвестную “Плотику”, где мы с Толяном, наделись распечатать клонированных козочек. Девченки сели на заднее сиденье, я же, чтобы Толяну не было завидно, сел рядом с ним, на переднее, договорились девок до Е-бурга не трогать. Ага, по дороге мы с девками догонялись пивом и пришлось остановиться по просьбе Маши поссать, короче в темный лес Маша боялась одна идти, и попросила меня с ней сходить. Придя в лес, и побыстрому поссав, я закурил и начал охранять Машину посыкухи. Как джентельмен отвернулся и закурил, но тут я ощутил, что снизу между ног по моим штанам поднялась рука и схватила меня за елдак. Маша определенно хотела ебстись. Повернувшись к Маше я посмотрел на нее глазами срущей собаки и попросил подождать полчасика, чтобы не обижать Толяна, а то ему тоже бухнуть охота, но Маша была не приклонна, сам же знаешь, пьяная баба - пизде не хозяйка. Сошлись на компромисном варианте, что Иру мы пересаживаем на переднее сиденье, а я оставшуюся дорогу лабзаю ее титьки и прочие пиздячные места, за что получаю великий оддроч.

Вернувшись к машине, я открыл дверь и увидел, как Ира уже сосет у Толяна, а тот радостно развалился на сиденье и ему уже все допизды, ни в какой Е-бург он уже не торопится. Увидела это и Маша, после чего потянула меня за ремень…. Через две минуты, я ее поставил раком, облокотив на капот машины и задвигал шершавую ступу в волосатое толокно близняшки. Мимо проезжали машины и некоторые водители, увидев в свете фар наш дуэт, одобрительно сигналилили. Даже гаишники проежавшие мимо, одобрительно крякнули. 

На плотинке, бросив машину, Толян побыстрому наверстал дозу и мы всю ночь шароебились по ночному Ебургу переодически обжимаясь на лавках, пока часов в пять не пришли в гостиницу. С утра оставив девченок в номере, поехали решать дела, часов в пять вечера, весьма удачно все разрулив, вернулись в номер. Девченки уже затарились хавчиком и ждал нас прекрасный ужин, итогом которого было - всей толпой рвануть к близняшкам в деревню, где они жили вдвоем в доме, где была баня и вообще сельская экзотика…

“Из колхозной молодёжи панковал один лишь я, я носил портки из кожи и был грязный, как свинья” - ну, а какую песню ты бы включил при въезде в деревню Вислопиздовку? Именно так мы с телками и Толяном завалились к близняшкам на их малую родину. Одиноко стоявший посреди дороги алкаш, перекрестился, увидев, как наша аудюха-бочка пролетела мимо его скривившегося после глотка сэма ебала. После слов Маши “Похуй езжай прямо” -, мы выломали часть забора и запарковались прямо на картофельном поле их участка. Выйдя из машины, я увидел, что какая-то бабка-соседка громко называет нас иродами, которые хуйню сотворили. Громий и протяжный проперд в три октавы из моей газотранспортной системы, был ответом на ее матюки. 

Быстро перетаскав хавчик в дом, мы решили для начала накатить, уж потом отправили Толяна с Иркой заниматься баней. А Маша поспешила покормить курей и свиноту с коровой, который жила в сарае, а то соседка их только с утра покормила, и корова с прогулки недоенная стояла...я же пока ходил пинал хуи. Запах деревни и свежескошенного сена, навеял на меня воспоминания, о том как в детстве, я ездил в деревню к бабке и в сарае надрачивал на чесноспизженные у деда трофейные порнокарты. Помню мне нравилась больше всех белокурая Гретта, с щербатым сосалом, эх сколько раз на нее летал молочный салют...что же это было за время - придешь бывало в сени напердишь, а бабка думает, что это дед нахуярил, пизданет его кочергой, за то что у него манжета разболтанная, а ты ржешь в углу.

Короче было решено дождаться момента, пока Машка пойдет в сарай к корове и завалиться со стоячей шишкой к ней. Улучив момент, я остался лишь в гандоне и темных очках, и в таком виде завалился к Машке в сарай. Как раз в этот момент она уже разминала корове сиськи. Я подкрался к Машке со стороны коровьей сраки и гавкнул. От неожидонности, у Машки пизданулось ведро и корова испугавшись попятилась назад. Бля отвечаю тебе, она своей коровьей мандятниной только дотронулась до меня, и то где-то в районе верха пуза, не присовывал я ей. Однако на пузе остался грязный след от коровьей жопы. “А нехуй пугать” - заржала Машка, когда дала мне воды смыть с моего пуза и батона краковской следы чуть не случившейся зоофильской ебли. Машка весело ржала во время дойки, пока я развлекал ее волшебным танцем кожанного маятника, переодически водя им ей по губам, шее и пристраиваясь шутя к коровьему ебалу и очку, когда же Машка наклонилась наконец покормить свиноту, я не удержался и в позе раком засадил Машке свой осемениртельный прибор в приемный пункт сыровяленной кожи. Машка застонала от удовольствия, схватившись за столб, свинья Манька, подозрительно выставила свое ебало и ждала, когда жее ее все таки накормят. Подумав немного, я решил пошуровать в Машкином дымоходе, плюнув на палец, поддрочил немного сопло и смотрю, она только сильнее задышала, ну тут в ход пошел уже и старший из братьев, прокравшись в магазин говнорезных колец, за покупками. Как она извивалась и стонала, свинья охуевше на нас смотрела. Я же этот момент, вспомнил мою ненаглядную Гретту, решил по старой памяти стрельнуть молочный салют но, а как ты помнишь, я же великий подонок...хуйнул без остатка прямо на ебальник любопытной свиноте, чтоб не подглядывала сука, после чего шлепнул Машке по жопе и насвистывая пошел в дом. 

Пока я беззаботно шел к дому, из бани донесся крик Толяна. Забегаю в баню, и наблюдаю картину - голая Ирка бегает и поливает из ковшика ледяной водой Толянову елду, причетая, о том, что куда ж он полез, к печке. Разобравшись и усадив в предбаннике причетающего Толяна, я выяснил, что они тут тоже времени зря не теряли, разожгли печку и начали предварительные ласки. В тот момент, когда уже были оба раздетые, Толян решил подбросить еще дров, и когда открыл печку, уголек хуйнул ему прямо в волосатый дзот, попав непосредственно в гаубицу, повредив оружие, ожогом казенной части. Ирка сбегала за подорожником и тепрь хуй Толяна, напоминал об африканских племенах, носящихся с такими наелдашниками по джунглям. Решили вернуться в дом и накатить. Накатили, девки пошли париться, я же поскольку люблю погорячее баньку, решил присоединиться к ним чуть позднее, ну а Толян из-за травмы вообще решил воздержаться от банных процедур. 

Придя в баню, я завалился к девкам в парилку, после того, как я поддал, Машка выбежала, сказав, что ей жарко, а Ирка, хитро прищурив глаза, осталась. После того, как дверь закрылась, она разомлевшие прошептала мне - “Говорят Собакаака, ты мастак девок пороть, да еще и шишак у тебя сладкий, сеструха сказала, корешь то твой меня завести то завел, а трахнуть не трахнул, а я уж на стену сейчас полезу…”. Ну что делать мне намеки другие не нужны, поставил я ее в коленно-локтевую и погнал шпарить. Да не углядел, как дверь то в парилку открылась и Машка увидев что мы творим, приревновав, хуйнула полведра воды на камни...меня как будьто дракон в очко чпокнул. Сука прямо своим огнедышещим ебалом залез в самую дырдочку и ебанул. Сука...как я выбегал, а Машка заржала и убежала из бани. Ну вылезли мы с Иркой в предбанник, охладились пивом, и Ирка решила узнать, что же за леденец то такой сладкий у меня между ног, а поскольку на жопе мне было пока не совсем комфортно сидеть, я загнал ее в позу 69, когда я был сверху, на лавке и начал просто чпокать во врата звуков. Ну и что, уж греха таить то, нырнул так сказать рыбкой в деревенский пруд, поросший черным камышом, на поиски розового карасика. Ух, я скажу манденка вкусная у деревенских баб, парным молоком отдает и листом березовым, и не такая костлявая как у баб городских, а набухшая, откормленная на деревенском молоке и после баньки, она аж пышет, как печка Русская, в такую не грех и второй раз на рыбалку сходить. Ну я думаю, ты понял о чем я говорю…

Когда мы закончили наши игрища в бане, то вернувшись домой обнаружили Машку, лечившую Толяна своей слюной, короче так мы девками и поменялись, дня три еще гостили мы у близняшек, да и потом все лето на выходных обычно проводили у них в деревне, да кстати Толян потом чуть не женился на Машке, точнее чуть не пришлось...но это совсем другая история...а запись МашаИра в моем блокноте, до сих пор Радует мой взгляд и воспоминания…

Тебе же - удачной завтрашней пятницы и поскольку у нас вроде охуенные погоды стоят, надо срочно выбраться за город на шашлы, глядишь к кому нибудь и удастся слазить малиновым ужом в черное болото. Ебстись пока еще стоит надо, чего и тебе желаю!