Продолжение.
Начало вот здесь!!!
Горячий асфальт держал прогретые колёса, словно те были смазаны клеем. Егор укладывал свою «Ямаху» в поворотах так, что казалось, что гравитацию отменили. Войдя в очередной правый, он отогнул колено и, теранув асфальт джинсой, довольно улыбнулся. Пройдя всю трассу на полигоне, Егор отъехал в сторонку, освобождая место следующему желающему попробовать свои силы в фигурном вождении меж оранжевых конусов. Он заглушил мотор, снял шлем и принялся наблюдать, как Светка на своём чоппере легко и непринуждённо рисует пели, змейки и восьмёрки, шаркая подножками по асфальту.
- Горыч, ты сегодня в ударе, — подошедший Славка ткнул Егора кулаком в карбоновый наплечник, — мож доедем до Бердска?
- А что там? Где-то свежий асфальт накатали? Или наоборот — меж дырок предлагаешь покрутить? Так для этого в Бердск не надо ехать, у нас и того, и другого хватает.
Парни замолчали и снова принялись провожать глазами Светку, проходящую трассу джимханы. Сказать откровенно, они оба восхищались не столько мастерством байкерши, сколько её ладной фигуркой и полощущейся, словно вымпел на ветру, шевелюрой.
- Молодец Светка, — Славик подмигнул Егору и толкнул локтем, — надо её с собой позвать.
Егор отвлёкся от созерцания Светкиных кренделей и дёрнул собеседника за бородку.
- Ты, Слав, глухой что ли? Я так и не понял — зачем в Бердск ехать?
Меж тем чоппер вышел к стартовой линии и с визгом остановился. Света, узнав время прохождения, довольно кивнула и направила мотоцикл к Егоровой «Ямахе».
- Светка, в Бердск рванём? Мы с Горычем едем!
Егор сделал «фейспалм» и поддал Славику лёгкого пенделя. Девушка поставила «Хонду» на боковую подножку, сняла шлем и вопросительно посмотрела на парней.
- Поехали! На колонку зарулим и хоть в Барнаул!
- Во, Горыч, учись, — Славка вытянул указательный палец, — вот как надо реагировать! А то затянул волынку — зачем, зачем…
- А зачем? — Света повесила шлем на зеркало и принялась стаскивать перчатки, чтобы поправить волосы. — Что там нового?
Славка прицелился в Егора и девушку пальцами и хитро прищурил глаз. Затем улыбнулся и начал рассказывать:
- Репа такая: Дёма с парнями там трассу устроили в гаражном кооперативе. Это вам не на полигоне дурака валять, там, говорят, круть реальная!
Света посмотрела на Егора с вопросительным видом, Егор посмотрел на Свету с недоумённым. Потом оба, уже с заинтересованным — на Славку. А тот продолжал заливисто нахваливать нереально крутую трассу, устроенную бердскими мужиками в полузаброшенном гаражном обществе.
- Ты сам-то там был? — Егор уже знал, что поедет, просто уточнял.
- Не-а. Таран рассказывал вчера. Мы на водопое торчали, решали куда рвануть, вот Таран и уговаривал.
- А чё не поехали? — Света уже тоже решила, что поедет, но надо ж было Славу развести на информацию. — Ты тому Тарану веришь вообще?
Славка сделал успокаивающий жест и заверил, что Таран достоин доверия и можно смело ехать.
- Надо только Дёме позвонить, без его разрешения туда никому не попасть.
- Звони, — Егор слегка поостыл, понимая, что Славка слегка впереди паровоза оказался, — звони, чего тянуть?
Света тоже подутратила интерес. Она знала Славку как не очень надёжного человека, поэтому уже приготовилась наговорить болтуну добрых слов и отправиться на прохват на усмотрение Егора — самой ей было безразлично, куда ехать. Но Слава, позвонив кому-то из знакомых, узнал номер Тарана, тот дал номер Дёмы и теперь друзья дожидались результатов переговоров. Славка отключил телефон, спрятал его в металлический футляр и принялся запихивать куда-то под черепаху.
- Едем, я дорогу узнал, Дёма там уже, ждёт нас.
У шлагбаума их встретил коренастый и похожий на кубик Дёма. Как и большинство офицеров в отставке, он предпочитал камуфляж, даже его «Кавасаки», бурчащий прямотоками неподалёку, был раскрашен в три цвета пятнами. Дёма заглянул каждому из гостей в лицо, оценивая их по каким-то своим критериям, безоговорочно пропустил Егора, а перед Славкой и Светой опустил планку и приступил к допросу.
- Девушка, ты здесь зачем?
Она широко улыбнулась и ответила просто:
- Третье место по джимхане в тяжёлом классе.
Камуфляжный Дёма, ничего больше не спрашивая, пожал ей руку и вопросительно уставился на Славку.
- Так это я звонил! Дём, ты ж сам сказал — приезжайте!
- Сказал. А что на трассу пущу — говорил?
Слава стушевался, потом вскинул руку и указал ей на Егора.
- Ну его ж пропустил, чё я-то не так делаю?
- Ты кто? Вот девушка — понятно кто. Тот паренёк — без вопросов: на «кувалдах» сопляки не ездят. А ты, уж прости, никто и ни на чём. Пойми меня правильно: тут на такой понторезке, как у тебя, нечего делать. Пластик поцарапаешь и будешь плакать.
Егор подошёл к мужчине и включился в разговор:
- Дёма, он не станет. Славка четвёртый сезон гоняет и ни одного падения, у него природный талант просто. Если моё слово что-то весит — я за него ручаюсь.
- Девушка, — Дёма повернулся к Светке, — ты за понтореза можешь поручиться?
- Да! Однозначно, — она сделала решительное движение рукой, означающее её полную уверенность, — Славка не станет ныть. Он наш полигон прошёл сегодня и не охнул.
Врала Светка убедительно: Славка посшибал почти все конуса, но Дёме про то знать было незачем. Камуфляжный кубик пожал плечами и пропустил обоих, затем опустил шлагбаум, закрыл его на замок и повернулся к молодёжи.
- Слушайте сюда, детки. — «Детки» замолкли и вытянули уши. — Повторять не буду. Сейчас едете за мной с моей скоростью. Дистанция — чем больше, тем лучше. Для всех. Порядок следования: «Кавасаки», «Ямаха», «Хонда». «Дукати» последний. Всем всё ясно?
- Да! — хором отозвались гости, понимавшие, что споры неуместны. Дёма поправил на голове камуфляжную бандану, натянул на лицо камуфляжную балаклаву и уселся на свой мотоцикл. Он тронулся и поехал меж гаражей, Егор стартовал за ним, Света пристроилась за Егором. Славка провозился с запуском движка, поэтому догонял колонну уже ближе к первому повороту трассы.
Егор сильно сомневался, что хочет проехать этот маршрут ещё раз: даже на скорости в 10 км/ч трасса была не просто сложной… Она была опасной! Узкие проезды, местами без асфальта, местами с неровной поверхностью. Повороты под прямым углом при ширине между стен гаражей метра в три всего! В паре мест совершенно неуместно росли клёны и их ветки били по шлему даже на небольшой скорости, а видимость ухудшали настолько, что создавалось впечатление, что их там высадил какой-то злонамеренный садист, ненавидящий байкеров.
Но самым цимусом был участок перед финишем: надо было по зигзагу въехать в проезд к гаражам второго этажа, промчаться почти до упора и свернуть в ворота гаража, лишённые створок. Пол заброшенного строения был обрушен и по плитам перекрытия приходилось съезжать на первый этаж, чтобы, выехав из ворот нижнего гаража на соседний проезд, тут же лечь в правый поворот и выйти на финишную прямую!
Дёма, вернувшись к шлагбауму, открыл его и включил в сотовом секундомер.
- «Дукати» пошёл!
Славка развернул мотоцикл, нервно оглянулся на Егора и опустил визор.
- Старт! — махнул рукой камуфляжный маршал и итальянский байк, гремя как ведро с болтами, рванул вперёд. Светка прижалась к Егору и с тревогой заглянула ему в глаза.
- Егорушка, ты поедешь?
Как он мог сказать «нет»?!
- Да, а ты?
- Поеду. Один раз проехала же! Ну да, времени потрачу море… Ты тоже — смотри, не гони! Ну его…
Характерная отсечка выхлопа «Дукати» то и дело доносилась с разных сторон гаражного лабиринта, Дёма со скучающим лицом смотрел то на сотовый, то на дыру в стене, из которой должен был вылететь на финишную прямую Славка.
- Не, так не интересно… Я на своём «Вулкане» и то быстрее прохожу.
Егор счёл необходимым вступиться за товарища.
- Дёма, так ты сколько раз трассу проходил? А Славка — второй раз.
Мужчина кивнул.
- Согласен. О! Спускается!
Из дыры, где раньше были ворота гаража, вывалился жёлтый байк и Егор вздохнул с облегчением — цел Славка! «Дукати» с юзом затормозил напротив маршала и байкер заглушил мотор.
- Доехал! — ликовал Славка, размахивая руками.
Дёма похлопал его по плечу и велел освободить место.
- «Хонда» пошла!
Светка села на свой чоппер, заняла старт-позицию и замерла.
- Старт! — Дёма махнул банданой.
Пока Света плутала, Славка делился с Егором эмоциями; маршал присел на сиденье своего байка, а Егор с замиранием сердца прислушивался к рёву Светкиных прямотоков. О себе он не думал — раз уж друзья проехали, проедет и он. Славке, первому, было хуже. Заметив, что Егор не слушает, тот подошёл к Дёме и принялся, было, что-то вещать, но был послан в пешее эротическое — чтоб не мешал. А вскоре Светка вылетела из пролома и, едва не влетев в стену напротив, чуть не лёжа вошла в поворот и ввалила ускорения на все деньги! К финишу она пришла на минуту быстрее Славки, за что была обнята Дёмой и снисходительно похлопана его лапищей по заднице. Егор, не дожидаясь команды, встал на старт и хмуро впёр взгляд в Дёму. Тот отпустил Светку, настроил секундомер и рявкнул:
- Старт!
«Ямаха», заорав дурниной, провернула заднее колесо и в облаке дыма пулей ушла по прямой. Дёма с уважением посмотрел вослед и только крякнул. А Егор, не щадя сцепление и тормоза, рывками бросал байк по гаражным проездам, он даже на гравийном участке не сбросил обороты, едва не разложившись перед кочко-ямным проездом. Оборвав листву с клёнов, Егор ввинтил свою трёхсоткилограммовую «кувалду» в зигзаг подъёма, выстрелил на прямой, оттормозился в юз перед воротами и нырнул на первый этаж. Он нормально вышел в пролом, заложил байк на правую сторону и тут произошло то, чего он не ожидал: заднее колесо потеряло сцепление с асфальтом. Байк лёг, проскользил до стены и врезался в неё колёсами. Продолжая двигаться вперёд, он поднялся вертикально и впечатал Егора в кирпич, размазывая его по стене. Егор вскрикнул, расслабил руки и последнее, что успел увидеть — кувыркающуюся «Ямаху». Потом мир вокруг потемнел и навалилось непроглядное безвременье.
Грохнул взрыв и наступила невесомость. Вата в ушах приглушила все остальные звуки и в глазах проплыло невыносимо чистое, голубое небо, рассекаемое «Мессершмиттом». Потом земля врезала плашмя по спине и в глазах вспыхнули ослепительные искры. Затем взор заволокло клубами белого дыма, словно облако спустилось с ясного неба и укрыло весь мир.
«Скорая» приехала быстро. С Егора осторожно сняли шлем, осмотрели и положили на носилки. Пока врач разговаривал с байкерами, фельдшер открыл укладку, быстро достал промедол, шприц и сделал инъекцию. Потом парня осторожно погрузили в карету и та с маячком и «гор-гор» припустила в травматологию. Врач, сидящий рядом с водителем, по телефону совещался с диспетчерской, а фельдшер, стянув резиновые перчатки, откинулся на спинку сиденья рядом с пострадавшим. Он аккуратно сложил их, сунул в карман халата, повернул голову и в ступоре уставился на пустую каталку. Пациента на ней не было!
Фельдшер на всякий случай потрогал рукой то место, где только что лежал байкер, потом — собственный лоб. Картина не изменилась!
- Максим, — он повернулся к врачу, — ты его видишь?
- Байкера? Нет. И ты не видишь, — не оборачиваясь продолжил врач, убирая телефон, — а он есть!
Фельдшер снова посмотрел на пустую каталку, повернулся к Максиму.
- Макс! Мы пострадавшего в машину заносили?!
Врач повернулся, посмотрел поверх плеча фельдшера и скорчил козью морду.
- Вадим, а на каталке я, по-твоему, лежу?
Тот обернулся и с некоторым облегчением увидел пострадавшего на месте. Помотав головой и посетовав на переутомление и чрезмерную загруженность, Вадим пощупал у парня пульс.
В приёмном покое пациента благополучно передали врачам, но Вадим ещё некоторое время хмурил брови, вспоминая пустую каталку. Потом перестал хмурить. А чуть позже, списав всё на переутомление, вообще забыл про «исчезновение» байкера, потому что так не бывает, чтоб тело пропадало и появлялось.
Егора, не приходящего в сознание, тщательно осмотрели хирург, невролог и травматолог. После этого сняли показания, взяли кровь на анализ и перевезли в травматологию, где обработали ушибы, сделали рентген, наложили гипс на лодыжку и зафиксировали левую руку: ключица сломалась, но без осколков. И определили в палату, где мирно лежал отходящий от наркоза послеоперационный больной.
Кира Марковна умирала.
Она уже почти год не вставала с постели. В 93 года — неудивительно, правда? Детей и родных у неё не было, ухаживали за ней сердобольные соседи, да нет-нет заглядывали женщины из поликлиники райцентра, в которой Кира Марковна проработала сорок лет. Старая женщина не болела и ни на что не жаловалась, она просто тихо угасала. Лишь раз заплакала, когда девятого мая не смогла встать с постели.
Это лето выдалось жарким, Кира Марковна часто ночевала с открытым окном. Никто не знал, что ночью она почти и не спала — дрёма одолевала её днём, вечером. А по ночам старая женщина лежала и смотрела в открытое окно. Что таилось в её взгляде? О чём думала одна из последних участниц Великой Отечественной, лёжа в своей тихой и пустой квартире, ночами напролёт?
Быть может то были бои и эпизоды войны. Быть может — послевоенная жизнь. А может и вовсе она вспоминала рецепт варенья? Никто не может этого знать и сама Кира Марковна ничего не скажет. Она вообще почти не разговаривает.
Меж тем пожилая женщина вовсе не была безумна. Она всё чаще и чаще видела в забытьи один и тот же эпизод, случай совершенно невероятный и оттого ещё более странный и необъяснимый, ярко выделявшийся даже на всём чудовищном безумстве долгих лет войны. Кира Марковна вспоминала встречу с правнуком своей подруги, каким-то невероятным образом попавшим в прошлое и так же непостижимо исчезнувшим и возникшим два года назад.
Она никогда и ни с кем не разговаривала об этом необычайном происшествии. Даже с Егором. И сам мальчик, понимая, что такие разговоры ни к чему доброму не приведут, никогда и никаким образом не упоминал о своей встрече с Кирой в сорок четвёртом. И никогда больше не надевал часов капитана Прохорова.
Бойцы нашли этого странного парня после авианалёта.
Нечасто фашистам удавалось прорваться сквозь зенитные заслоны, ещё реже асам люфтваффе доводилось безнаказанно отбомбиться и отстреляться по нашим позициям — всё чаще и чаще советские истребители настигали их до подлёта и разгоняли, как соколы ворон. Но не в этот раз.
Накануне части Красной Армии совершили прорыв и закрепились на позициях, но ни зениток, ни аэродрома для советских машин в этом месте ещё не было, чем и воспользовались фашисты. Несколько «Мессершмиттов» спокойно сбросили на советские позиции бомбы и, расстреляв боезапас, ушли на свою сторону без единой потери.
И вот после этого налёта и был найден в одном из окопов оглушенный парень. Бойцы были немало изумлены тем обстоятельством, что тот был в одних трусах, но выяснить причину этого на месте не удалось, поскольку не по форме раздетый молодец был без сознания. Послав одного из солдат доложить о найдёныше командиру, старшина с тремя рядовыми положили тело на палатку и потащили в блиндаж, занятый и обустроенный санитарами.
Капитан Ермолаев, немало удивлённый докладом бойца, незамедлительно направился к санитарам для выяснения обстоятельств. Он без стука вошёл в блиндаж, выдворил оттуда старшину и, сориентировавшись на месте, присел в углу, чтоб не мешать Кире с Варенькой заниматься голым раненым. Те же, недолго похлопотав и накрыв тело шинелькой, занялись каждая своим: Варя вернулась к раненым, а Кира подошла к капитану. Она понимала, что привело командира в их блиндаж.
- Что скажешь, Кира?
- Контужен. Без сознания. Побит, но не сильно.
- Ясно. Наш?
Кира обернулась к лежащему и всмотрелась в его лицо. Потом уверенно кивнула.
- Наш. Я с ним знакома. В мае уже делала ему перевязку. Его Егором зовут, товарищ капитан.
Ермолаев удовлетворённо кивнул, потом пожал губы и внимательно посмотрел в лицо санитарки.
- Не врёшь?
- Никак нет, товарищ капитан! Егор, фамилию не помню. У него прошлый раз контузия была, — девушка погладила сама себя по волосам под белой косынкой, — в затылок чем-то ударило.
Офицер снова кивнул.
- Имя, значит, запомнила…
- Так точно. Он меня от беды уберёг, товарищ капитан. Вот и запомнила.
Ермолаев хлопнул руками по коленям и встал.
- Хорошо, не буду вас отвлекать! Но, пожалуйста, как только он очнётся — дайте знать. Больно любопытно мне, почему боец в таком виде находился во время бомбёжки. Ненормально это, не правда ли?
Кира согласно кивнула и, пообещав доложить, принялась за перевязку бойца с осколочным ранением.
За окном палаты стемнело. Егор так и не пришёл в сознание и к нему подключили монитор. А его сосед, прооперированный с утра, к этому времени решил проснуться. Мужчина открыл глаза не вовремя: вокруг Егора начал сгущаться белый, непонятно откуда взявшийся в палате, туман. Не пришедший до конца в порядок разум помешал испугаться, но удивиться было чему: вбежавшая в палату дежурная сестра, сорвав с головы белую заколку, принялась разгонять облачко. Кровать была пуста. И монитор указывал на полное отсутствие пациента — ни чсс, ни сердечный ритм не отражались, ЭКГ показывало прямую линию, АД равнялось нулю, частота дыхания, уровень кислорода и СО2 в крови не определялись, температура тела равнялась температуре воздуха.
Медсестра уронила заколку и ощупала руками простыню, затем повернулась к оставшемуся пациенту и спросила:
- Он вставал?
Мужчина не ответил и на всякий случай снова закрыл глаза и заснул. Сестра наклонилась, подняла с полу заколку и в задумчивости посмотрела на пустую кровать. Глубоко вздохнула и пошла искать беглеца — далеко уйти с гипсом на ноге тот не смог бы!
Обойдя всё отделение, сестра пришла на пост и связалась с дежурным врачом.
- Валентина Тимуровна, у нас ЧП. Байкер сбежал!
Врач, ещё не успевшая уснуть, среагировала моментально:
- Ты бухая что ли? Куда он со сломанной лодыжкой сбежит?
- Не знаю, — сестра психанула и съехидничала, — наверно к тебе. Потому что ни в палате, ни во всём отделении его нет!
Врач отключила телефон и вскоре послышались её шаги.
- Так, Соня, давай по порядку. Что произошло?
Сестра показала пальцем на сигнал с монитора пациента.
- Я рванула в палату, там туман какой-то…
Врач нахмурила брови, но перебивать не стала. Соня продолжила:
- Я заколку с волос сняла, помахала — дымом не пахнет. Не пожар. А на кровати — пусто!
- Пусто?
- Да. Я соседа спросила, тот не ответил, ну я и пошла искать по всему отделению.
Раздался писк и обе женщины повернулись к посту, потом переглянулись и поспешили в палату байкера. У двери перевели дыхание и осторожно заглянули внутрь. Парень лежал на кровати, гипс и датчики монитора на нём присутствовали. Валентина Тимуровна вошла, посмотрела показания — всё в пределах нормы, никаких оснований для беспокойства. Она прикрыла пациента простынёй и пошла обратно. В коридоре бросила укоризненный взгляд на Соню и молча удалилась. Соня ещё раз заглянула в палату — байкер не подавал никаких признаков сознания.
- Что за?.. Ладно.
Она прикрыла дверь и неспешно вернулась на пост. Через полчаса сработал тревожный сигнал с монитора байкера, но Соня показала прибору средний палец и уткнулась в айфон.
Егор вздохнул поглубже и сморщился от едкого запаха. Он открыл глаза и затаил дыхание: над ним красовались неошкуренные брёвна. Осторожно повернув голову, парень осмотрелся и понял, что лежит в блиндаже. Два года назад он уже бывал в таком. Сдвинув с себя не очень чистую и попахивающую горелой тряпкой шинель, Егор осторожно опустил ноги с лежака и сел. На нём не было ничего, кроме трусов и это немного успокаивало: хоть по одежде никто ничего не заподозрит! Снаружи доносились голоса, но стрельбы и взрывов не было, что тоже утешало.
Брезентовый полог отодвинулся и в блиндаж вошла… Кира! Егор приветственно поднял руку и натянул шинель на ноги.
- Ну здравствуй.
- Привет. Похоже, что-то снова пошло не так.
Девушка села напротив и посмотрела ему в глаза.
- Снова? О чём ты говоришь? Или ты опять упал на этом… дрэге?
Егор улыбнулся и кивнул.
- Упал. Не на дрэге, но грохнулся нехило. А в прошлый раз я не падал, но всё равно здесь оказался.
Кира закусила нижнюю губу и с сомнением помотала головой.
- Егор, вот ты по-русски говоришь, но как-то неправильно. Ты можешь сказать мне — кто ты такой? Потому что я вообще ничего не понимаю!
- Да я и сам не очень врубаюсь. То есть не понимаю, так понятнее? — Кира кивнула. — А кто я такой… Врать не хочу, а если скажу правду — ты не поверишь.
- Почему? Ты мне скажи вот про что: ты откуда?
- Из Новосибирска.
Кира снова закусила губу и её чёрные, словно оливки, глаза впились в лицо собеседника пристальным взглядом. Егор слегка поёжился и потёр пальцами щёку. Он никак не мог решиться сказать правду этой девушке, которую он знает едва ли не с момента своего рождения. Но — как старушку.
- Не хочешь разговаривать, да? Ну и ладно. Как себя чувствуешь?
- Спасибки, норм. Нормально, хорошо. Ну… Кира, я должен чувствовать себя очень плохо, но здесь со мной всё в порядке!
- Здесь?
Егор кивнул. Ситуация переставала ему нравиться, совсем. Он чувствовал, что девушка не верит ему, что подозрения её всё сильнее…
- Кира, лучше так сделаем: я расскажу всё как есть, а ты уж смотри сама. Врать и умалчивать я не хочу, я же вижу, что ты меня принимаешь за хрен знает кого.
Девушка невесело усмехнулась.
- Ну почему же? Капитан Прохоров говорил, что без тебя спасти лейтенанта Кострицкого не удалось бы. Это ведь ты его спас? Правда?
- Правда. Как ты сказала?!
Егор вытаращил глаза и захлопал ртом, как рыба, выброшенная на берег.
- Что? Что я сказала? Лейтенанта Кострицкого ты спас?
Парень застонал и, упав на лежак, закрыл лицо ладонями.
- Ё-моё, так вот что… — Егору изо всех сил хотелось выматериться, но он сдержался. — Кострицкий Семён Васильевич!
- Ну да, Семён. — Кира с тревогой посмотрела на парня. — Егор, ты себя плохо чувствуешь? Голова заболела? Ты контужен!
- Нет. — Егор сел и положил стиснутые кулаки на колени. — Ничего не болит. Кира, мне не надо тебе ничего рассказывать. Пожалуйста, не спрашивай ни о чём, лады? В смысле — хорошо? Тут всё так запутано оказывается, что пока сам не разберусь, лучше и тебе голову не забивать.
Девушка поднялась, подошла к Егору и положила свои тоненькие, холодные пальчики ему на лоб.
- У тебя жар, Егор. Ложись и не вставай. Я… Мне надо сходить в одно место, я скоро вернусь. А ты ложись, ложись.
Кира Марковна лежала, направив невидящий взгляд на месяц, светящий в её окно. Губы её слегка вздрагивали, пальцы рук, лежащих поверх одеяла, легонько поглаживали ткань пододеяльника. Этот едва слышимый шорох был единственным звуком в ночной тишине.
А перед внутренним взором пожилой женщины возникали картины из прошлого. И она никак не могла понять — то ли ей вспоминалось что-то совершенно выпавшее из памяти, то ли это угасающий мозг играл с ней в дурные игры, выдавая небывалое за воспоминания.
Кира Марковна совершенно чётко видела саму себя, ещё совсем молодую, стоящую у штабного блиндажа и нерешительно комкающую подол юбки. Она никак не могла решить, что ей делать, как поступить: с одной стороны — обещала сообщить Ермолаеву, когда Егор очнётся, с другой — понимала, что ни к чему хорошему это не приведёт. И продолжала стоять столбом и комкать казённую хлопчатую юбку.
Соня, проснувшись от писка айфонного будильника, первым делом проверила сигнал с монитора. Всё было в порядке, но она всё-таки дошла до палаты, заглянула и убедилась в том, что байкер лежит на своей кровати. Что-то показалось ей неправильным, но голова спросонок варила ещё не очень хорошо, а наличие странного больного усыпило Сонину бдительность и та, прикрыв дверь, пошлёпала на пост — скоро смену сдавать.
Егоров сосед, проснувшийся от дверного стука, приоткрыл глаз и снова увидел сгущающееся над соседом облако.
- Да пошло оно всё, — едва слышно пробормотал мужчина, закрывая глаз, — пусть хоть сгорит к чёрту.
Так и не решившись доложить капитану Ермолаеву, Кира вернулась в свой блиндаж, намереваясь учинить Егору допрос по полной форме. Но её ждал пустой топчан и упавшая на земляной пол шинель. Она выглянула на улицу и начала соображать: куда мог пойти босой парень в одних трусах? Если просто «до ветру», то скоро вернётся. А если Егор пытается сбежать — его без одежды и документов вернут под караулом: не то место и время, чтоб голый мужчина мог разгуливать!
И Кира направилась в госпиталь, где ей и положено было находиться. За исчезнувшего парня она переживала, но не сильно: никуда из расположения он не денется, а в таком виде ему одна дорога — в госпиталь! Настораживало лишь то, что Егор ушёл, не накинув даже шинели.
За делами и разговорами с Варей, Кира немного отвлеклась и успокоилась, но время шло, а непонятный знакомец всё не появлялся, ни сам не пришёл, ни привёл его никто. Подруга, заметив Кирино состояние, поинтересовалась:
- Кира, а как с тем бойцом, что старшина Бойко принёс после налёта? Его в штаб забрали или так и лежит в блиндаже?
- Варюш, он в себя пришёл, да пока я к Ермолаеву ходила, ушёл куда-то. Думала, по нужде вышел или как, а вот что-то ни слуху ни духу. Сходила б ты, узнала? Вдруг ему опять плохо стало?
Варя, нахмурившись, выбрала в куче обмундирования, снятого с раненых, гимнастёрку почище и штаны поцелее и с этим свёртком пошла на позиции. А Кира пошла делать обход раненых — тяжёлых уже вывезли в тыл, а с лёгкими пока хлопот хватало. Но душа её, что называется, была не на месте. И предчувствие не обмануло девушку: вернувшаяся Варя рассказала, что никто не видел Егора. Ни бойцы, ни капитан Ермолаев, ни старшина Бойко. Более того: капитан отрядил пятерых бойцов обыскать позиции и прочесать окрестности — те вернулись ни с чем! Их непонятный контуженый снова исчез, словно в воздухе растворился.
Невролог и заведующий травматологическим отделением курили на скамейке в парке, подальше от посторонних глаз и беседовали.
- Нет у вашего Егора причин не приходить в сознание. Не-ту! МРТ не показало ничего, что мешало бы этому хрусту строить глазки медсёстрам и рассказывать анекдоты соседу.
Переломыч загасил окурок о подошву и кинул его в урну. Посмотрел время на сотовом и кивнул.
- В том-то и вопрос, Игорь. Нет у пострадавшего ни одной травмы, которая могла бы вызвать кому. Вообще ни одной! Со слов врача «скорой», Егор врезался в стену левым боком. Отсюда — переломы лодыжки и ключицы. И это всё! Его экипировка — шлем, боты, вставки в одежду — отработала на всю катушку. Да там даже перчатки были специальные, со вставками, поэтому левая кисть цела и невредима. А уж про голову и говорить смешно: основной удар пришёлся в плечо, а шлемом он просто проехался по кирпичу и всё.
Невролог пожал плечами и щелчком запулил окурок в сторону куста сирени.
- Анализы не показали синьки или шмали. Да и нет у этого хруста органа, на который оно б могло подействовать.
Травматолог встал со скамейки и посмотрел на коллегу с брезгливым выражением лица.
- Он не хруст. И мозг у этого паренька, в отличие от тебя, Игорёчек, на месте. А ты бы вот лучше не швырял свои окурки куда попало и не говорил слов, значения которых не знаешь.
Невролог пожал плечами и отмахнулся.
- Какая разница? Можешь любить этих камикадзе и целоваться с ними взасос, только вопрос с комой остаётся открытым.
Переломыч согласно кивнул и добил коллегу:
- Естественно. С таким специалистом, как ты, Игорёчек, скорее техничка найдёт причину такого состояния больного. Потому что у нашей Николаевны сострадания больше, да и голова работает лучше.
Кира пошла по воду. Ручей, что протекал в зарослях ивы, был небольшим, вода в нём часто была взбаламучена многочисленными водоносами — с полевой кухни, просто бойцами, да и Митрич, коновод, порой водил сюда своих лошадок. Поэтому Кира и Варя предпочитали ходить по воду ближе к ночи: в это время течение уже уносило поднятую муть и вода была чистой.
Девушка зачёрпывала ведром и аккуратно заливала воду в канистру-двадцатку, трофейную. Зачерпнув в очередной раз воды, она услышала всплеск чуть в стороне и резко выпрямилась, прислушиваясь и приглядываясь. От противоположного берега, сквозь невесть откуда взявшийся туман, к ней шёл одетый в белое человек! Кира не успела даже испугаться, когда знакомый голос окликнул её по имени.
- Егор?! Какого рожна ты здесь забыл? Я чуть ведро не утопила с перепугу.
Парень приблизился, вышел из воды и забрал у неё ведро.
- Кира, извини. Меня мотает из стороны в сторону, я не могу понять что происходит! — Егор поставил ведро и сам опустился на траву. — И дома не задерживаюсь, и отсюда уносит постоянно. Что-то неправильно, Кира. Прошлый раз было иначе. Хотя… Прошлый раз нормальным тоже не назовёшь.
Девушка подобрала подол и села рядом.
- Вот что. Перестань говорить загадками и выкладывай начистоту. Егор, я чувствую, что ты не враг, но одного чувства мало! Рассказывай, а там уже будем думать, что с тобой делать.
- А что, со мной надо что-то делать? — Егор повернулся к ней и внимательно посмотрел в лицо. — Как же, понимаю. Фронт, враг не спит, все дела. Пойми, Кира, я-то расскажу. А что ты будешь делать с этим знанием? Ты думаешь, что от него тебе легче станет, понятнее? Ошибаешься.
Кира отвернулась, вздохнула. Поднялась, взяла ведро и долила канистру до пробки.
- Помоги донести. Мы с Варей тебе там одежду подобрали, я пару ботинок нашла.
Разговор их продлился едва ли не до утра. Кира верила и не верила рассказу Егора, и трудно судить её за это: слишком неожиданным был этот рассказ. Почти в четыре часа утра она просто и незатейливо попросила парня принести в следующий раз что-нибудь, доказывающее правдивость его истории. Егор усмехнулся и обронил:
- Если из комы выйду. Отсюда-то я грязь на ногах в своё время, похоже, регулярно перетаскиваю.
Кира потёрла пальцами лоб и спросила:
- Ты знаешь, когда будет следующий раз?
- Нет. Последний раз я отсюда выпал во сне. А дома я без памяти лежу. Оттуда оно как-то совсем бессистемно получается.
- Послушай меня, только не смейся. Нам в институте говорили, что нужно заставить человека чихать, чтобы он из обморока вышел. А как придёт в себя — коньяку дать выпить или водки.
Егор улыбнулся.
- Ну от коньяка я б не отказался. Но как мне чихать начать для начала?
- Я тебе нюхательной махорки дам. Ты её в руке зажми. А спирту тут напейся. Егор, я просто хочу помочь тебе, ты не думай! Если ты там… ну дома… очнёшься, ты же перестанешь сюда попадать?
- Не факт. Ну… не знаю я, Кира! Не знаю. — Егор хлопнул ладонями по коленям. — Давай так сделаем: тащи спирт, махорку и маркер.
- Чего?
- Ну ручку, что ли… Карандаш.
- Есть карандаш, химический!
Парень пожал плечами и согласился. Кира вскочила и побежала в комнатку, где они с Варей устроили себе спальню. Он проводил её взглядом и невольно подумал — до чего же хороша эта девушка! Глядя на Киру Марковну, бабулечку, божий одуванчик, он никогда бы и не задумался об этом, а теперь… Хрупкая, стройная медсестра выглядела очень выгодно в сравнении со знакомыми Егору девушками его времени, зачастую полненькими, почти постоянно накрашенными и какими-то совершенно заурядными.
Кира вернулась и протянула ему флакон, бумажный фунтик и карандаш.
- Вот! Если его послюнить, то он как чернила пишет! И язык синий становится…
Егор фыркнул и непроизвольно рассмеялся. Девушка смутилась, прикрыла лицо и тоже начала смеяться.
- Хорошо, Кира, напиши на руке у меня: «Дайте мне это понюхать!» Я сейчас уйду в лес, за ручей, разденусь и выпью спирт. И зажму в кулаке твою чихалку. А там, — он дёрнул плечами, — как масть пойдёт!
Заведующий травматологическим отделением, Павел Иванович aka «Переломыч», стоял в палате и наблюдал, как с тела коматозного байкера сползают клочья белого тумана. Ноги парня снова были покрыты грязными разводами, о чём ему уже не раз докладывали. Да и о странном атмосферном явлении в районе Егоровой кровати Переломычу слышать уже приходилось… Недовольно смахнув с ноги пациента сухую травинку, Павел Иванович принялся изучать показания монитора. Там ничего не изменилось — АД, ритм, пульс… Ничего, что мешало бы парню быть в сознании!
Врач в задумчивости присел на край кровати и машинально положил пальцы на запястье Егора, считая пульс. Из ладони на простыню выпал маленький бумажный кулёчек. Павел Иванович поднял бумажку и заметил что-то синее под пальцами парня. Он раскрыл ладонь и оторопел. «Дайте мне это понюхать!»
- Что за… — Переломыч машинально понюхал бумажку и зычно чихнул. — От зараза! Уф!
И, чихнув ещё раз, подсунул кулёчек под нос Егору. Тот сперва никак не отреагировал и врач растёр бумагу в пальцах.
- А-а-ап-чхи!!!
Глаза пациента широко раскрылись, из них потекли слёзы, Егор взмахнул руками и громко чихнул ещё несколько раз подряд.
- Здравствуй — чхи! — Егор. Как само — чхи! — чувствие?
- А-а-ап-чхи! Спасибо, доктор, будьте здо — апчхи! — ровы!
До обоняния Переломыча, даже притупленного махоркой, донёсся перегар. Настоящий, матёрый перегарище!
- А что это мы, дружок, режим нарушаем? Водочку балуемся?
- А вы меня выпишите, доктор. За нарушение. Ага.
Павел Иванович сунул в карман, от греха подальше, кулёчек и махнул рукой.
- Прощу на этот раз. Так что, Егор, как самочувствие? Серьёзно?
Парень пьяненько улыбнулся и дёрнул правым плечом — левое было сковано гипсом.
- Нормально, — он посмотрел на лежащую на груди левую руку, прочитал надпись на правой ладони и подмигнул Переломычу, — сработало, ё-моё. А это… что у меня ещё сломано?
- Левая лодыжка. Но перелом чистый, гипсом обошлись. Как и на ключице. Честно сказать, хирург не стал тебя оперировать в твоём состоянии.
- Остальное цело?
- Да. Хорошая у тебя экипировка, Егор. Ещё бы не устраивали гонки в неподходящих местах, так и вообще замечательно было бы. Ладно, отдыхай. И постарайся не спать какое-то время, хорошо?
Егор кивнул и шмыгнул носом.
- Вы чихательный этот порошок не выкидывайте. Вдруг усну?
Врач улыбнулся и кивнул.
Кира Марковна сомкнула веки, едва забрезжил рассвет. Женщина тихо уснула. Прерывистое, сбивающееся дыхание сменилось ровным посапыванием. Она не видела снов. Просто уставший мозг требовал отдыха. Её сухонькие, тонкие пальцы сжались в кулачки и расслабились. Первые птицы за окном робко подали голоса, а в комнате со спящей теперь не раздавалось даже едва слышного шороха ногтей о ткань пододеяльника, лишь тихое, ритмичное посапывание нарушало покой.
После непродолжительного перерыва советская артиллерия начала обстрел вражеских позиций. Расположенная за леском батарея методично обрабатывала окопы фашистов, а дивизион «катюш» расстреливал укрепрайон во вражеском тылу. Реактивные мины с воем взмывали в небо и, оставив острые дымные столбы, продолжали своё смертоносное движение. И валились на вражьи головы, разнося в пух и прах всё и вся, поджигая термитными зарядами саму землю.
А в госпитале персонал готовился к наступлению по-своему: сестрички делали укладки в сумках, врачи и фельдшеры готовили инструменты, препараты, перевязочный материал. Кира методично, размеренно и внешне спокойно укладывала свою сумку, когда к ней подошёл хирург.
- Кира, оставьте сумку. Вы сегодня будете мне помогать.
- С чего бы это, Никанор Францевич? — девушка замерла от неожиданного известия.
- Товарищ Ермолаев приказал. Кира, я не знаю, с чем это связано, но приказ есть приказ. Я довёл его до вашего сведения.
Кира в сердцах оттолкнула сумку и отчеканила:
- Слушаюсь, товарищ военврач!
Егор пришёл совершенно неожиданно, когда бойцы под командой капитана Ермолаева только-только пошли в атаку. Одетый в свои уже привычные трусы, он прошлёпал босыми ногами в комнату, где в этот момент Кира лежала на койке и в гордом одиночестве и в слезах кусала кулак.
- Кира, здравствуй.
Девушка обернулась и резво села, вытирая слёзы.
- Ты как? Не получилось?
Егор подошёл к ней, сел рядом и протянул раскрытую ладонь. Поперёк неё лежал глянцевый, плоский предмет, размером с раскрытый портсигар.
- Что это?
- Ай… Телефон. Часы. Фотоаппарат. Виде… киноаппарат. Радиоприёмник и радиопередатчик. Книга. Карманные шахматы. Кинотеатр. Патефон. Записная книжка. Пишмашинка. И ещё куча всего. Сделан в Китае, в 2015 году.
Кира уставилась на Егора и, не веря, покрутила головой. Он хмыкнул и мазнул пальцем по сверкающей крышке приборчика. Та засветилась, словно лампа и стали видны рисунок, цифры… Егор поводил пальцем ещё, повинуясь его манипуляциям, на крышке менялось изображение.
- Вот. Смотри. Календарь и часы. Видишь? Теперь смотри — фотографирую!
Парень вытянул руку перед собой и повернул приборчик обратной стороной. Внезапно в глаза Кире сверкнуло вспышкой и раздался какой-то неестественный скрип, напоминающий щелчок фотоаппарата. Егор показал ей лицевую крышку и девушка замерла в изумлении: из приборчика, как из зеркала, на неё смотрели Егор и она сама! Яркое, цветное, моментальное фото!
- Егорушка, разве это возможно?.. Это же волшебство какое-то!
- Как видишь — да. Я был уверен, что ничего не выйдет. В прошлый раз сотовый тут не работал. А айфон вот работает… даже дату и время показывает правильно!
Кира вдруг спохватилась и потыкала пальцем в грудь парня.
- Ой, подожди, а у тебя-то всё получилось? Ты очнулся?
Егор кивнул.
- Да. У меня там, дома, перелом ключицы и лодыжки. Но не это главное, Кира! Судя по тому, что меня с завидным постоянством кидает сюда, в сорок четвёртый, что-то назревает. Я снова должен сделать здесь что-то, но я не знаю что! Тот раз я должен был спасти деда своей матери, Семёна Кострицкого. Зачем я здесь снова — не имею ни малейшего понятия и никто мне не может объяснить. Единственная теория рухнула сегодня…
- Какая? — Кира смотрела на Егора серьёзно, было видно, что никаких сомнений в реальности происходящего у неё нет.
- Я подумал, что это всё из-за твоей махорки. Ведь если бы не ты, я бы до сих пор был в коме. Ведь никому бы в моём мире и в голову не пришло — заставить чихать коматозника!
- И ты уснул с этой штукой в руке?
Егор молча кивнул.
Послышался шум — похоже, сёстры начали подтаскивать раненых. Кира жестом велела Егору оставаться на месте, поднялась и успела сделать лишь пару шагов к выходу, как из-под кровати выкатился первый клуб густого, белого тумана.
- Бля! — только и успел вскрикнуть Егор. Кира вздрогнула, замедлила шаг и парень, резко сорвавшись с койки, прыгнул на неё, крепко стиснул в объятии и уже в падении перевернул кверху, чтобы не раздавить. Туман накрыл их.
Павел Иванович и Валентина Тимуровна стояли у входа в палату и сердито разглядывали пустую кровать Егора. Пациент снова исчез, прямо средь бела дня. Врачи прекрасно понимали, что тот никуда не уходил. Поскольку даже просто сесть пока не мог, не то что встать.
- Переломыч, миленький, да что же это такое, а? — чуть не плача произнесла Валентина. — Ну куда он снова делся? И когда уже всё это кончится?! Палваныч, родненький, я так больше не могу, я с ума сойду!
- Валенька, солнышко, давайте подождём с этими вещами.
- Чего ждать, Палваныч?
- Егора. Он ведь у нас из комы вышел? Вышел! Поговорить мы с ним теперь можем? Можем! Вот… дождёмся его возвращения и спросим: «А куда это ты, хруст твою мать, шляешься без спросу?!»
Валентина Тимуровна заглянула шефу в глаза и только помотала головой.
- Вы, Палваныч, всё шутите, а сами-то перепуганы, я вижу.
- Удивлён, не скрою. Но не сильно: как-то уже успел попривыкнуть, знаете ли. А если честно — то жуть, конечно. Вон, гляньте — опять туман сгущается!
Женщина тихонько взвизгнула и вцепилась в руку врача, словно ища у него защиты. А туман расползался по палате, сгущался, поднимался всё выше, словно под Егоровой кроватью работала сценическая дым-машина. Медики непроизвольно попятились, вышли в коридор, не сводя глаз с клубящегося тумана. Послышался натужный скрип кровати и облако стало опадать. Переломыч отцепил руки коллеги от себя, жестом велел ей оставаться на месте и решительно вошёл в палату.
- Переломыч, а стучаться не пробовали? — Голос Егора звучал слегка придушенно. — А вдруг я тут не один?
- Да что за… — Павел Иванович замолк на полуслове.
- Палваныч! Это не то, что вы подумали!
Кира Марковна открыла глаза. Зрение не фокусировалось, всё плыло. Но женщина улыбалась! Она поняла, что время её пришло, она видела это в своём сне. Самом обычном, нормальном сне, каких она не видела уже так много времени. Кира Марковна глубоко вздохнула, шепнула — «Егор!» — и спокойно умерла. Белый, клубящийся туман начал заполнять комнату, укрывая покойную.
©Rumer
Сентябрь 2016.
Начало вот здесь!!!Горячий асфальт держал прогретые колёса, словно те были смазаны клеем. Егор укладывал свою «Ямаху» в поворотах так, что казалось, что гравитацию отменили. Войдя в очередной правый, он отогнул колено и, теранув асфальт джинсой, довольно улыбнулся. Пройдя всю трассу на полигоне, Егор отъехал в сторонку, освобождая место следующему желающему попробовать свои силы в фигурном вождении меж оранжевых конусов. Он заглушил мотор, снял шлем и принялся наблюдать, как Светка на своём чоппере легко и непринуждённо рисует пели, змейки и восьмёрки, шаркая подножками по асфальту.
- Горыч, ты сегодня в ударе, — подошедший Славка ткнул Егора кулаком в карбоновый наплечник, — мож доедем до Бердска?
- А что там? Где-то свежий асфальт накатали? Или наоборот — меж дырок предлагаешь покрутить? Так для этого в Бердск не надо ехать, у нас и того, и другого хватает.
Парни замолчали и снова принялись провожать глазами Светку, проходящую трассу джимханы. Сказать откровенно, они оба восхищались не столько мастерством байкерши, сколько её ладной фигуркой и полощущейся, словно вымпел на ветру, шевелюрой.
- Молодец Светка, — Славик подмигнул Егору и толкнул локтем, — надо её с собой позвать.
Егор отвлёкся от созерцания Светкиных кренделей и дёрнул собеседника за бородку.
- Ты, Слав, глухой что ли? Я так и не понял — зачем в Бердск ехать?
Меж тем чоппер вышел к стартовой линии и с визгом остановился. Света, узнав время прохождения, довольно кивнула и направила мотоцикл к Егоровой «Ямахе».
- Светка, в Бердск рванём? Мы с Горычем едем!
Егор сделал «фейспалм» и поддал Славику лёгкого пенделя. Девушка поставила «Хонду» на боковую подножку, сняла шлем и вопросительно посмотрела на парней.
- Поехали! На колонку зарулим и хоть в Барнаул!
- Во, Горыч, учись, — Славка вытянул указательный палец, — вот как надо реагировать! А то затянул волынку — зачем, зачем…
- А зачем? — Света повесила шлем на зеркало и принялась стаскивать перчатки, чтобы поправить волосы. — Что там нового?
Славка прицелился в Егора и девушку пальцами и хитро прищурил глаз. Затем улыбнулся и начал рассказывать:
- Репа такая: Дёма с парнями там трассу устроили в гаражном кооперативе. Это вам не на полигоне дурака валять, там, говорят, круть реальная!
Света посмотрела на Егора с вопросительным видом, Егор посмотрел на Свету с недоумённым. Потом оба, уже с заинтересованным — на Славку. А тот продолжал заливисто нахваливать нереально крутую трассу, устроенную бердскими мужиками в полузаброшенном гаражном обществе.
- Ты сам-то там был? — Егор уже знал, что поедет, просто уточнял.
- Не-а. Таран рассказывал вчера. Мы на водопое торчали, решали куда рвануть, вот Таран и уговаривал.
- А чё не поехали? — Света уже тоже решила, что поедет, но надо ж было Славу развести на информацию. — Ты тому Тарану веришь вообще?
Славка сделал успокаивающий жест и заверил, что Таран достоин доверия и можно смело ехать.
- Надо только Дёме позвонить, без его разрешения туда никому не попасть.
- Звони, — Егор слегка поостыл, понимая, что Славка слегка впереди паровоза оказался, — звони, чего тянуть?
Света тоже подутратила интерес. Она знала Славку как не очень надёжного человека, поэтому уже приготовилась наговорить болтуну добрых слов и отправиться на прохват на усмотрение Егора — самой ей было безразлично, куда ехать. Но Слава, позвонив кому-то из знакомых, узнал номер Тарана, тот дал номер Дёмы и теперь друзья дожидались результатов переговоров. Славка отключил телефон, спрятал его в металлический футляр и принялся запихивать куда-то под черепаху.
- Едем, я дорогу узнал, Дёма там уже, ждёт нас.
***
У шлагбаума их встретил коренастый и похожий на кубик Дёма. Как и большинство офицеров в отставке, он предпочитал камуфляж, даже его «Кавасаки», бурчащий прямотоками неподалёку, был раскрашен в три цвета пятнами. Дёма заглянул каждому из гостей в лицо, оценивая их по каким-то своим критериям, безоговорочно пропустил Егора, а перед Славкой и Светой опустил планку и приступил к допросу.
- Девушка, ты здесь зачем?
Она широко улыбнулась и ответила просто:
- Третье место по джимхане в тяжёлом классе.
Камуфляжный Дёма, ничего больше не спрашивая, пожал ей руку и вопросительно уставился на Славку.
- Так это я звонил! Дём, ты ж сам сказал — приезжайте!
- Сказал. А что на трассу пущу — говорил?
Слава стушевался, потом вскинул руку и указал ей на Егора.
- Ну его ж пропустил, чё я-то не так делаю?
- Ты кто? Вот девушка — понятно кто. Тот паренёк — без вопросов: на «кувалдах» сопляки не ездят. А ты, уж прости, никто и ни на чём. Пойми меня правильно: тут на такой понторезке, как у тебя, нечего делать. Пластик поцарапаешь и будешь плакать.
Егор подошёл к мужчине и включился в разговор:
- Дёма, он не станет. Славка четвёртый сезон гоняет и ни одного падения, у него природный талант просто. Если моё слово что-то весит — я за него ручаюсь.
- Девушка, — Дёма повернулся к Светке, — ты за понтореза можешь поручиться?
- Да! Однозначно, — она сделала решительное движение рукой, означающее её полную уверенность, — Славка не станет ныть. Он наш полигон прошёл сегодня и не охнул.
Врала Светка убедительно: Славка посшибал почти все конуса, но Дёме про то знать было незачем. Камуфляжный кубик пожал плечами и пропустил обоих, затем опустил шлагбаум, закрыл его на замок и повернулся к молодёжи.
- Слушайте сюда, детки. — «Детки» замолкли и вытянули уши. — Повторять не буду. Сейчас едете за мной с моей скоростью. Дистанция — чем больше, тем лучше. Для всех. Порядок следования: «Кавасаки», «Ямаха», «Хонда». «Дукати» последний. Всем всё ясно?
- Да! — хором отозвались гости, понимавшие, что споры неуместны. Дёма поправил на голове камуфляжную бандану, натянул на лицо камуфляжную балаклаву и уселся на свой мотоцикл. Он тронулся и поехал меж гаражей, Егор стартовал за ним, Света пристроилась за Егором. Славка провозился с запуском движка, поэтому догонял колонну уже ближе к первому повороту трассы.
***
Егор сильно сомневался, что хочет проехать этот маршрут ещё раз: даже на скорости в 10 км/ч трасса была не просто сложной… Она была опасной! Узкие проезды, местами без асфальта, местами с неровной поверхностью. Повороты под прямым углом при ширине между стен гаражей метра в три всего! В паре мест совершенно неуместно росли клёны и их ветки били по шлему даже на небольшой скорости, а видимость ухудшали настолько, что создавалось впечатление, что их там высадил какой-то злонамеренный садист, ненавидящий байкеров.
Но самым цимусом был участок перед финишем: надо было по зигзагу въехать в проезд к гаражам второго этажа, промчаться почти до упора и свернуть в ворота гаража, лишённые створок. Пол заброшенного строения был обрушен и по плитам перекрытия приходилось съезжать на первый этаж, чтобы, выехав из ворот нижнего гаража на соседний проезд, тут же лечь в правый поворот и выйти на финишную прямую!
Дёма, вернувшись к шлагбауму, открыл его и включил в сотовом секундомер.
- «Дукати» пошёл!
Славка развернул мотоцикл, нервно оглянулся на Егора и опустил визор.
- Старт! — махнул рукой камуфляжный маршал и итальянский байк, гремя как ведро с болтами, рванул вперёд. Светка прижалась к Егору и с тревогой заглянула ему в глаза.
- Егорушка, ты поедешь?
Как он мог сказать «нет»?!
- Да, а ты?
- Поеду. Один раз проехала же! Ну да, времени потрачу море… Ты тоже — смотри, не гони! Ну его…
Характерная отсечка выхлопа «Дукати» то и дело доносилась с разных сторон гаражного лабиринта, Дёма со скучающим лицом смотрел то на сотовый, то на дыру в стене, из которой должен был вылететь на финишную прямую Славка.
- Не, так не интересно… Я на своём «Вулкане» и то быстрее прохожу.
Егор счёл необходимым вступиться за товарища.
- Дёма, так ты сколько раз трассу проходил? А Славка — второй раз.
Мужчина кивнул.
- Согласен. О! Спускается!
Из дыры, где раньше были ворота гаража, вывалился жёлтый байк и Егор вздохнул с облегчением — цел Славка! «Дукати» с юзом затормозил напротив маршала и байкер заглушил мотор.
- Доехал! — ликовал Славка, размахивая руками.
Дёма похлопал его по плечу и велел освободить место.
- «Хонда» пошла!
Светка села на свой чоппер, заняла старт-позицию и замерла.
- Старт! — Дёма махнул банданой.
Пока Света плутала, Славка делился с Егором эмоциями; маршал присел на сиденье своего байка, а Егор с замиранием сердца прислушивался к рёву Светкиных прямотоков. О себе он не думал — раз уж друзья проехали, проедет и он. Славке, первому, было хуже. Заметив, что Егор не слушает, тот подошёл к Дёме и принялся, было, что-то вещать, но был послан в пешее эротическое — чтоб не мешал. А вскоре Светка вылетела из пролома и, едва не влетев в стену напротив, чуть не лёжа вошла в поворот и ввалила ускорения на все деньги! К финишу она пришла на минуту быстрее Славки, за что была обнята Дёмой и снисходительно похлопана его лапищей по заднице. Егор, не дожидаясь команды, встал на старт и хмуро впёр взгляд в Дёму. Тот отпустил Светку, настроил секундомер и рявкнул:
- Старт!
«Ямаха», заорав дурниной, провернула заднее колесо и в облаке дыма пулей ушла по прямой. Дёма с уважением посмотрел вослед и только крякнул. А Егор, не щадя сцепление и тормоза, рывками бросал байк по гаражным проездам, он даже на гравийном участке не сбросил обороты, едва не разложившись перед кочко-ямным проездом. Оборвав листву с клёнов, Егор ввинтил свою трёхсоткилограммовую «кувалду» в зигзаг подъёма, выстрелил на прямой, оттормозился в юз перед воротами и нырнул на первый этаж. Он нормально вышел в пролом, заложил байк на правую сторону и тут произошло то, чего он не ожидал: заднее колесо потеряло сцепление с асфальтом. Байк лёг, проскользил до стены и врезался в неё колёсами. Продолжая двигаться вперёд, он поднялся вертикально и впечатал Егора в кирпич, размазывая его по стене. Егор вскрикнул, расслабил руки и последнее, что успел увидеть — кувыркающуюся «Ямаху». Потом мир вокруг потемнел и навалилось непроглядное безвременье.
***
Грохнул взрыв и наступила невесомость. Вата в ушах приглушила все остальные звуки и в глазах проплыло невыносимо чистое, голубое небо, рассекаемое «Мессершмиттом». Потом земля врезала плашмя по спине и в глазах вспыхнули ослепительные искры. Затем взор заволокло клубами белого дыма, словно облако спустилось с ясного неба и укрыло весь мир.
***
«Скорая» приехала быстро. С Егора осторожно сняли шлем, осмотрели и положили на носилки. Пока врач разговаривал с байкерами, фельдшер открыл укладку, быстро достал промедол, шприц и сделал инъекцию. Потом парня осторожно погрузили в карету и та с маячком и «гор-гор» припустила в травматологию. Врач, сидящий рядом с водителем, по телефону совещался с диспетчерской, а фельдшер, стянув резиновые перчатки, откинулся на спинку сиденья рядом с пострадавшим. Он аккуратно сложил их, сунул в карман халата, повернул голову и в ступоре уставился на пустую каталку. Пациента на ней не было!
Фельдшер на всякий случай потрогал рукой то место, где только что лежал байкер, потом — собственный лоб. Картина не изменилась!
- Максим, — он повернулся к врачу, — ты его видишь?
- Байкера? Нет. И ты не видишь, — не оборачиваясь продолжил врач, убирая телефон, — а он есть!
Фельдшер снова посмотрел на пустую каталку, повернулся к Максиму.
- Макс! Мы пострадавшего в машину заносили?!
Врач повернулся, посмотрел поверх плеча фельдшера и скорчил козью морду.
- Вадим, а на каталке я, по-твоему, лежу?
Тот обернулся и с некоторым облегчением увидел пострадавшего на месте. Помотав головой и посетовав на переутомление и чрезмерную загруженность, Вадим пощупал у парня пульс.
В приёмном покое пациента благополучно передали врачам, но Вадим ещё некоторое время хмурил брови, вспоминая пустую каталку. Потом перестал хмурить. А чуть позже, списав всё на переутомление, вообще забыл про «исчезновение» байкера, потому что так не бывает, чтоб тело пропадало и появлялось.
Егора, не приходящего в сознание, тщательно осмотрели хирург, невролог и травматолог. После этого сняли показания, взяли кровь на анализ и перевезли в травматологию, где обработали ушибы, сделали рентген, наложили гипс на лодыжку и зафиксировали левую руку: ключица сломалась, но без осколков. И определили в палату, где мирно лежал отходящий от наркоза послеоперационный больной.
***
Кира Марковна умирала.
Она уже почти год не вставала с постели. В 93 года — неудивительно, правда? Детей и родных у неё не было, ухаживали за ней сердобольные соседи, да нет-нет заглядывали женщины из поликлиники райцентра, в которой Кира Марковна проработала сорок лет. Старая женщина не болела и ни на что не жаловалась, она просто тихо угасала. Лишь раз заплакала, когда девятого мая не смогла встать с постели.
Это лето выдалось жарким, Кира Марковна часто ночевала с открытым окном. Никто не знал, что ночью она почти и не спала — дрёма одолевала её днём, вечером. А по ночам старая женщина лежала и смотрела в открытое окно. Что таилось в её взгляде? О чём думала одна из последних участниц Великой Отечественной, лёжа в своей тихой и пустой квартире, ночами напролёт?
Быть может то были бои и эпизоды войны. Быть может — послевоенная жизнь. А может и вовсе она вспоминала рецепт варенья? Никто не может этого знать и сама Кира Марковна ничего не скажет. Она вообще почти не разговаривает.
Меж тем пожилая женщина вовсе не была безумна. Она всё чаще и чаще видела в забытьи один и тот же эпизод, случай совершенно невероятный и оттого ещё более странный и необъяснимый, ярко выделявшийся даже на всём чудовищном безумстве долгих лет войны. Кира Марковна вспоминала встречу с правнуком своей подруги, каким-то невероятным образом попавшим в прошлое и так же непостижимо исчезнувшим и возникшим два года назад.
Она никогда и ни с кем не разговаривала об этом необычайном происшествии. Даже с Егором. И сам мальчик, понимая, что такие разговоры ни к чему доброму не приведут, никогда и никаким образом не упоминал о своей встрече с Кирой в сорок четвёртом. И никогда больше не надевал часов капитана Прохорова.
***
Бойцы нашли этого странного парня после авианалёта.
Нечасто фашистам удавалось прорваться сквозь зенитные заслоны, ещё реже асам люфтваффе доводилось безнаказанно отбомбиться и отстреляться по нашим позициям — всё чаще и чаще советские истребители настигали их до подлёта и разгоняли, как соколы ворон. Но не в этот раз.
Накануне части Красной Армии совершили прорыв и закрепились на позициях, но ни зениток, ни аэродрома для советских машин в этом месте ещё не было, чем и воспользовались фашисты. Несколько «Мессершмиттов» спокойно сбросили на советские позиции бомбы и, расстреляв боезапас, ушли на свою сторону без единой потери.
И вот после этого налёта и был найден в одном из окопов оглушенный парень. Бойцы были немало изумлены тем обстоятельством, что тот был в одних трусах, но выяснить причину этого на месте не удалось, поскольку не по форме раздетый молодец был без сознания. Послав одного из солдат доложить о найдёныше командиру, старшина с тремя рядовыми положили тело на палатку и потащили в блиндаж, занятый и обустроенный санитарами.
Капитан Ермолаев, немало удивлённый докладом бойца, незамедлительно направился к санитарам для выяснения обстоятельств. Он без стука вошёл в блиндаж, выдворил оттуда старшину и, сориентировавшись на месте, присел в углу, чтоб не мешать Кире с Варенькой заниматься голым раненым. Те же, недолго похлопотав и накрыв тело шинелькой, занялись каждая своим: Варя вернулась к раненым, а Кира подошла к капитану. Она понимала, что привело командира в их блиндаж.
- Что скажешь, Кира?
- Контужен. Без сознания. Побит, но не сильно.
- Ясно. Наш?
Кира обернулась к лежащему и всмотрелась в его лицо. Потом уверенно кивнула.
- Наш. Я с ним знакома. В мае уже делала ему перевязку. Его Егором зовут, товарищ капитан.
Ермолаев удовлетворённо кивнул, потом пожал губы и внимательно посмотрел в лицо санитарки.
- Не врёшь?
- Никак нет, товарищ капитан! Егор, фамилию не помню. У него прошлый раз контузия была, — девушка погладила сама себя по волосам под белой косынкой, — в затылок чем-то ударило.
Офицер снова кивнул.
- Имя, значит, запомнила…
- Так точно. Он меня от беды уберёг, товарищ капитан. Вот и запомнила.
Ермолаев хлопнул руками по коленям и встал.
- Хорошо, не буду вас отвлекать! Но, пожалуйста, как только он очнётся — дайте знать. Больно любопытно мне, почему боец в таком виде находился во время бомбёжки. Ненормально это, не правда ли?
Кира согласно кивнула и, пообещав доложить, принялась за перевязку бойца с осколочным ранением.
***
За окном палаты стемнело. Егор так и не пришёл в сознание и к нему подключили монитор. А его сосед, прооперированный с утра, к этому времени решил проснуться. Мужчина открыл глаза не вовремя: вокруг Егора начал сгущаться белый, непонятно откуда взявшийся в палате, туман. Не пришедший до конца в порядок разум помешал испугаться, но удивиться было чему: вбежавшая в палату дежурная сестра, сорвав с головы белую заколку, принялась разгонять облачко. Кровать была пуста. И монитор указывал на полное отсутствие пациента — ни чсс, ни сердечный ритм не отражались, ЭКГ показывало прямую линию, АД равнялось нулю, частота дыхания, уровень кислорода и СО2 в крови не определялись, температура тела равнялась температуре воздуха.
Медсестра уронила заколку и ощупала руками простыню, затем повернулась к оставшемуся пациенту и спросила:
- Он вставал?
Мужчина не ответил и на всякий случай снова закрыл глаза и заснул. Сестра наклонилась, подняла с полу заколку и в задумчивости посмотрела на пустую кровать. Глубоко вздохнула и пошла искать беглеца — далеко уйти с гипсом на ноге тот не смог бы!
Обойдя всё отделение, сестра пришла на пост и связалась с дежурным врачом.
- Валентина Тимуровна, у нас ЧП. Байкер сбежал!
Врач, ещё не успевшая уснуть, среагировала моментально:
- Ты бухая что ли? Куда он со сломанной лодыжкой сбежит?
- Не знаю, — сестра психанула и съехидничала, — наверно к тебе. Потому что ни в палате, ни во всём отделении его нет!
Врач отключила телефон и вскоре послышались её шаги.
- Так, Соня, давай по порядку. Что произошло?
Сестра показала пальцем на сигнал с монитора пациента.
- Я рванула в палату, там туман какой-то…
Врач нахмурила брови, но перебивать не стала. Соня продолжила:
- Я заколку с волос сняла, помахала — дымом не пахнет. Не пожар. А на кровати — пусто!
- Пусто?
- Да. Я соседа спросила, тот не ответил, ну я и пошла искать по всему отделению.
Раздался писк и обе женщины повернулись к посту, потом переглянулись и поспешили в палату байкера. У двери перевели дыхание и осторожно заглянули внутрь. Парень лежал на кровати, гипс и датчики монитора на нём присутствовали. Валентина Тимуровна вошла, посмотрела показания — всё в пределах нормы, никаких оснований для беспокойства. Она прикрыла пациента простынёй и пошла обратно. В коридоре бросила укоризненный взгляд на Соню и молча удалилась. Соня ещё раз заглянула в палату — байкер не подавал никаких признаков сознания.
- Что за?.. Ладно.
Она прикрыла дверь и неспешно вернулась на пост. Через полчаса сработал тревожный сигнал с монитора байкера, но Соня показала прибору средний палец и уткнулась в айфон.
***
Егор вздохнул поглубже и сморщился от едкого запаха. Он открыл глаза и затаил дыхание: над ним красовались неошкуренные брёвна. Осторожно повернув голову, парень осмотрелся и понял, что лежит в блиндаже. Два года назад он уже бывал в таком. Сдвинув с себя не очень чистую и попахивающую горелой тряпкой шинель, Егор осторожно опустил ноги с лежака и сел. На нём не было ничего, кроме трусов и это немного успокаивало: хоть по одежде никто ничего не заподозрит! Снаружи доносились голоса, но стрельбы и взрывов не было, что тоже утешало.
Брезентовый полог отодвинулся и в блиндаж вошла… Кира! Егор приветственно поднял руку и натянул шинель на ноги.
- Ну здравствуй.
- Привет. Похоже, что-то снова пошло не так.
Девушка села напротив и посмотрела ему в глаза.
- Снова? О чём ты говоришь? Или ты опять упал на этом… дрэге?
Егор улыбнулся и кивнул.
- Упал. Не на дрэге, но грохнулся нехило. А в прошлый раз я не падал, но всё равно здесь оказался.
Кира закусила нижнюю губу и с сомнением помотала головой.
- Егор, вот ты по-русски говоришь, но как-то неправильно. Ты можешь сказать мне — кто ты такой? Потому что я вообще ничего не понимаю!
- Да я и сам не очень врубаюсь. То есть не понимаю, так понятнее? — Кира кивнула. — А кто я такой… Врать не хочу, а если скажу правду — ты не поверишь.
- Почему? Ты мне скажи вот про что: ты откуда?
- Из Новосибирска.
Кира снова закусила губу и её чёрные, словно оливки, глаза впились в лицо собеседника пристальным взглядом. Егор слегка поёжился и потёр пальцами щёку. Он никак не мог решиться сказать правду этой девушке, которую он знает едва ли не с момента своего рождения. Но — как старушку.
- Не хочешь разговаривать, да? Ну и ладно. Как себя чувствуешь?
- Спасибки, норм. Нормально, хорошо. Ну… Кира, я должен чувствовать себя очень плохо, но здесь со мной всё в порядке!
- Здесь?
Егор кивнул. Ситуация переставала ему нравиться, совсем. Он чувствовал, что девушка не верит ему, что подозрения её всё сильнее…
- Кира, лучше так сделаем: я расскажу всё как есть, а ты уж смотри сама. Врать и умалчивать я не хочу, я же вижу, что ты меня принимаешь за хрен знает кого.
Девушка невесело усмехнулась.
- Ну почему же? Капитан Прохоров говорил, что без тебя спасти лейтенанта Кострицкого не удалось бы. Это ведь ты его спас? Правда?
- Правда. Как ты сказала?!
Егор вытаращил глаза и захлопал ртом, как рыба, выброшенная на берег.
- Что? Что я сказала? Лейтенанта Кострицкого ты спас?
Парень застонал и, упав на лежак, закрыл лицо ладонями.
- Ё-моё, так вот что… — Егору изо всех сил хотелось выматериться, но он сдержался. — Кострицкий Семён Васильевич!
- Ну да, Семён. — Кира с тревогой посмотрела на парня. — Егор, ты себя плохо чувствуешь? Голова заболела? Ты контужен!
- Нет. — Егор сел и положил стиснутые кулаки на колени. — Ничего не болит. Кира, мне не надо тебе ничего рассказывать. Пожалуйста, не спрашивай ни о чём, лады? В смысле — хорошо? Тут всё так запутано оказывается, что пока сам не разберусь, лучше и тебе голову не забивать.
Девушка поднялась, подошла к Егору и положила свои тоненькие, холодные пальчики ему на лоб.
- У тебя жар, Егор. Ложись и не вставай. Я… Мне надо сходить в одно место, я скоро вернусь. А ты ложись, ложись.
***
Кира Марковна лежала, направив невидящий взгляд на месяц, светящий в её окно. Губы её слегка вздрагивали, пальцы рук, лежащих поверх одеяла, легонько поглаживали ткань пододеяльника. Этот едва слышимый шорох был единственным звуком в ночной тишине.
А перед внутренним взором пожилой женщины возникали картины из прошлого. И она никак не могла понять — то ли ей вспоминалось что-то совершенно выпавшее из памяти, то ли это угасающий мозг играл с ней в дурные игры, выдавая небывалое за воспоминания.
Кира Марковна совершенно чётко видела саму себя, ещё совсем молодую, стоящую у штабного блиндажа и нерешительно комкающую подол юбки. Она никак не могла решить, что ей делать, как поступить: с одной стороны — обещала сообщить Ермолаеву, когда Егор очнётся, с другой — понимала, что ни к чему хорошему это не приведёт. И продолжала стоять столбом и комкать казённую хлопчатую юбку.
***
Соня, проснувшись от писка айфонного будильника, первым делом проверила сигнал с монитора. Всё было в порядке, но она всё-таки дошла до палаты, заглянула и убедилась в том, что байкер лежит на своей кровати. Что-то показалось ей неправильным, но голова спросонок варила ещё не очень хорошо, а наличие странного больного усыпило Сонину бдительность и та, прикрыв дверь, пошлёпала на пост — скоро смену сдавать.
Егоров сосед, проснувшийся от дверного стука, приоткрыл глаз и снова увидел сгущающееся над соседом облако.
- Да пошло оно всё, — едва слышно пробормотал мужчина, закрывая глаз, — пусть хоть сгорит к чёрту.
***
Так и не решившись доложить капитану Ермолаеву, Кира вернулась в свой блиндаж, намереваясь учинить Егору допрос по полной форме. Но её ждал пустой топчан и упавшая на земляной пол шинель. Она выглянула на улицу и начала соображать: куда мог пойти босой парень в одних трусах? Если просто «до ветру», то скоро вернётся. А если Егор пытается сбежать — его без одежды и документов вернут под караулом: не то место и время, чтоб голый мужчина мог разгуливать!
И Кира направилась в госпиталь, где ей и положено было находиться. За исчезнувшего парня она переживала, но не сильно: никуда из расположения он не денется, а в таком виде ему одна дорога — в госпиталь! Настораживало лишь то, что Егор ушёл, не накинув даже шинели.
За делами и разговорами с Варей, Кира немного отвлеклась и успокоилась, но время шло, а непонятный знакомец всё не появлялся, ни сам не пришёл, ни привёл его никто. Подруга, заметив Кирино состояние, поинтересовалась:
- Кира, а как с тем бойцом, что старшина Бойко принёс после налёта? Его в штаб забрали или так и лежит в блиндаже?
- Варюш, он в себя пришёл, да пока я к Ермолаеву ходила, ушёл куда-то. Думала, по нужде вышел или как, а вот что-то ни слуху ни духу. Сходила б ты, узнала? Вдруг ему опять плохо стало?
Варя, нахмурившись, выбрала в куче обмундирования, снятого с раненых, гимнастёрку почище и штаны поцелее и с этим свёртком пошла на позиции. А Кира пошла делать обход раненых — тяжёлых уже вывезли в тыл, а с лёгкими пока хлопот хватало. Но душа её, что называется, была не на месте. И предчувствие не обмануло девушку: вернувшаяся Варя рассказала, что никто не видел Егора. Ни бойцы, ни капитан Ермолаев, ни старшина Бойко. Более того: капитан отрядил пятерых бойцов обыскать позиции и прочесать окрестности — те вернулись ни с чем! Их непонятный контуженый снова исчез, словно в воздухе растворился.
***
Невролог и заведующий травматологическим отделением курили на скамейке в парке, подальше от посторонних глаз и беседовали.
- Нет у вашего Егора причин не приходить в сознание. Не-ту! МРТ не показало ничего, что мешало бы этому хрусту строить глазки медсёстрам и рассказывать анекдоты соседу.
Переломыч загасил окурок о подошву и кинул его в урну. Посмотрел время на сотовом и кивнул.
- В том-то и вопрос, Игорь. Нет у пострадавшего ни одной травмы, которая могла бы вызвать кому. Вообще ни одной! Со слов врача «скорой», Егор врезался в стену левым боком. Отсюда — переломы лодыжки и ключицы. И это всё! Его экипировка — шлем, боты, вставки в одежду — отработала на всю катушку. Да там даже перчатки были специальные, со вставками, поэтому левая кисть цела и невредима. А уж про голову и говорить смешно: основной удар пришёлся в плечо, а шлемом он просто проехался по кирпичу и всё.
Невролог пожал плечами и щелчком запулил окурок в сторону куста сирени.
- Анализы не показали синьки или шмали. Да и нет у этого хруста органа, на который оно б могло подействовать.
Травматолог встал со скамейки и посмотрел на коллегу с брезгливым выражением лица.
- Он не хруст. И мозг у этого паренька, в отличие от тебя, Игорёчек, на месте. А ты бы вот лучше не швырял свои окурки куда попало и не говорил слов, значения которых не знаешь.
Невролог пожал плечами и отмахнулся.
- Какая разница? Можешь любить этих камикадзе и целоваться с ними взасос, только вопрос с комой остаётся открытым.
Переломыч согласно кивнул и добил коллегу:
- Естественно. С таким специалистом, как ты, Игорёчек, скорее техничка найдёт причину такого состояния больного. Потому что у нашей Николаевны сострадания больше, да и голова работает лучше.
***
Кира пошла по воду. Ручей, что протекал в зарослях ивы, был небольшим, вода в нём часто была взбаламучена многочисленными водоносами — с полевой кухни, просто бойцами, да и Митрич, коновод, порой водил сюда своих лошадок. Поэтому Кира и Варя предпочитали ходить по воду ближе к ночи: в это время течение уже уносило поднятую муть и вода была чистой.
Девушка зачёрпывала ведром и аккуратно заливала воду в канистру-двадцатку, трофейную. Зачерпнув в очередной раз воды, она услышала всплеск чуть в стороне и резко выпрямилась, прислушиваясь и приглядываясь. От противоположного берега, сквозь невесть откуда взявшийся туман, к ней шёл одетый в белое человек! Кира не успела даже испугаться, когда знакомый голос окликнул её по имени.
- Егор?! Какого рожна ты здесь забыл? Я чуть ведро не утопила с перепугу.
Парень приблизился, вышел из воды и забрал у неё ведро.
- Кира, извини. Меня мотает из стороны в сторону, я не могу понять что происходит! — Егор поставил ведро и сам опустился на траву. — И дома не задерживаюсь, и отсюда уносит постоянно. Что-то неправильно, Кира. Прошлый раз было иначе. Хотя… Прошлый раз нормальным тоже не назовёшь.
Девушка подобрала подол и села рядом.
- Вот что. Перестань говорить загадками и выкладывай начистоту. Егор, я чувствую, что ты не враг, но одного чувства мало! Рассказывай, а там уже будем думать, что с тобой делать.
- А что, со мной надо что-то делать? — Егор повернулся к ней и внимательно посмотрел в лицо. — Как же, понимаю. Фронт, враг не спит, все дела. Пойми, Кира, я-то расскажу. А что ты будешь делать с этим знанием? Ты думаешь, что от него тебе легче станет, понятнее? Ошибаешься.
Кира отвернулась, вздохнула. Поднялась, взяла ведро и долила канистру до пробки.
- Помоги донести. Мы с Варей тебе там одежду подобрали, я пару ботинок нашла.
Разговор их продлился едва ли не до утра. Кира верила и не верила рассказу Егора, и трудно судить её за это: слишком неожиданным был этот рассказ. Почти в четыре часа утра она просто и незатейливо попросила парня принести в следующий раз что-нибудь, доказывающее правдивость его истории. Егор усмехнулся и обронил:
- Если из комы выйду. Отсюда-то я грязь на ногах в своё время, похоже, регулярно перетаскиваю.
Кира потёрла пальцами лоб и спросила:
- Ты знаешь, когда будет следующий раз?
- Нет. Последний раз я отсюда выпал во сне. А дома я без памяти лежу. Оттуда оно как-то совсем бессистемно получается.
- Послушай меня, только не смейся. Нам в институте говорили, что нужно заставить человека чихать, чтобы он из обморока вышел. А как придёт в себя — коньяку дать выпить или водки.
Егор улыбнулся.
- Ну от коньяка я б не отказался. Но как мне чихать начать для начала?
- Я тебе нюхательной махорки дам. Ты её в руке зажми. А спирту тут напейся. Егор, я просто хочу помочь тебе, ты не думай! Если ты там… ну дома… очнёшься, ты же перестанешь сюда попадать?
- Не факт. Ну… не знаю я, Кира! Не знаю. — Егор хлопнул ладонями по коленям. — Давай так сделаем: тащи спирт, махорку и маркер.
- Чего?
- Ну ручку, что ли… Карандаш.
- Есть карандаш, химический!
Парень пожал плечами и согласился. Кира вскочила и побежала в комнатку, где они с Варей устроили себе спальню. Он проводил её взглядом и невольно подумал — до чего же хороша эта девушка! Глядя на Киру Марковну, бабулечку, божий одуванчик, он никогда бы и не задумался об этом, а теперь… Хрупкая, стройная медсестра выглядела очень выгодно в сравнении со знакомыми Егору девушками его времени, зачастую полненькими, почти постоянно накрашенными и какими-то совершенно заурядными.
Кира вернулась и протянула ему флакон, бумажный фунтик и карандаш.
- Вот! Если его послюнить, то он как чернила пишет! И язык синий становится…
Егор фыркнул и непроизвольно рассмеялся. Девушка смутилась, прикрыла лицо и тоже начала смеяться.
- Хорошо, Кира, напиши на руке у меня: «Дайте мне это понюхать!» Я сейчас уйду в лес, за ручей, разденусь и выпью спирт. И зажму в кулаке твою чихалку. А там, — он дёрнул плечами, — как масть пойдёт!
***
Заведующий травматологическим отделением, Павел Иванович aka «Переломыч», стоял в палате и наблюдал, как с тела коматозного байкера сползают клочья белого тумана. Ноги парня снова были покрыты грязными разводами, о чём ему уже не раз докладывали. Да и о странном атмосферном явлении в районе Егоровой кровати Переломычу слышать уже приходилось… Недовольно смахнув с ноги пациента сухую травинку, Павел Иванович принялся изучать показания монитора. Там ничего не изменилось — АД, ритм, пульс… Ничего, что мешало бы парню быть в сознании!
Врач в задумчивости присел на край кровати и машинально положил пальцы на запястье Егора, считая пульс. Из ладони на простыню выпал маленький бумажный кулёчек. Павел Иванович поднял бумажку и заметил что-то синее под пальцами парня. Он раскрыл ладонь и оторопел. «Дайте мне это понюхать!»
- Что за… — Переломыч машинально понюхал бумажку и зычно чихнул. — От зараза! Уф!
И, чихнув ещё раз, подсунул кулёчек под нос Егору. Тот сперва никак не отреагировал и врач растёр бумагу в пальцах.
- А-а-ап-чхи!!!
Глаза пациента широко раскрылись, из них потекли слёзы, Егор взмахнул руками и громко чихнул ещё несколько раз подряд.
- Здравствуй — чхи! — Егор. Как само — чхи! — чувствие?
- А-а-ап-чхи! Спасибо, доктор, будьте здо — апчхи! — ровы!
До обоняния Переломыча, даже притупленного махоркой, донёсся перегар. Настоящий, матёрый перегарище!
- А что это мы, дружок, режим нарушаем? Водочку балуемся?
- А вы меня выпишите, доктор. За нарушение. Ага.
Павел Иванович сунул в карман, от греха подальше, кулёчек и махнул рукой.
- Прощу на этот раз. Так что, Егор, как самочувствие? Серьёзно?
Парень пьяненько улыбнулся и дёрнул правым плечом — левое было сковано гипсом.
- Нормально, — он посмотрел на лежащую на груди левую руку, прочитал надпись на правой ладони и подмигнул Переломычу, — сработало, ё-моё. А это… что у меня ещё сломано?
- Левая лодыжка. Но перелом чистый, гипсом обошлись. Как и на ключице. Честно сказать, хирург не стал тебя оперировать в твоём состоянии.
- Остальное цело?
- Да. Хорошая у тебя экипировка, Егор. Ещё бы не устраивали гонки в неподходящих местах, так и вообще замечательно было бы. Ладно, отдыхай. И постарайся не спать какое-то время, хорошо?
Егор кивнул и шмыгнул носом.
- Вы чихательный этот порошок не выкидывайте. Вдруг усну?
Врач улыбнулся и кивнул.
***
Кира Марковна сомкнула веки, едва забрезжил рассвет. Женщина тихо уснула. Прерывистое, сбивающееся дыхание сменилось ровным посапыванием. Она не видела снов. Просто уставший мозг требовал отдыха. Её сухонькие, тонкие пальцы сжались в кулачки и расслабились. Первые птицы за окном робко подали голоса, а в комнате со спящей теперь не раздавалось даже едва слышного шороха ногтей о ткань пододеяльника, лишь тихое, ритмичное посапывание нарушало покой.
***
После непродолжительного перерыва советская артиллерия начала обстрел вражеских позиций. Расположенная за леском батарея методично обрабатывала окопы фашистов, а дивизион «катюш» расстреливал укрепрайон во вражеском тылу. Реактивные мины с воем взмывали в небо и, оставив острые дымные столбы, продолжали своё смертоносное движение. И валились на вражьи головы, разнося в пух и прах всё и вся, поджигая термитными зарядами саму землю.
А в госпитале персонал готовился к наступлению по-своему: сестрички делали укладки в сумках, врачи и фельдшеры готовили инструменты, препараты, перевязочный материал. Кира методично, размеренно и внешне спокойно укладывала свою сумку, когда к ней подошёл хирург.
- Кира, оставьте сумку. Вы сегодня будете мне помогать.
- С чего бы это, Никанор Францевич? — девушка замерла от неожиданного известия.
- Товарищ Ермолаев приказал. Кира, я не знаю, с чем это связано, но приказ есть приказ. Я довёл его до вашего сведения.
Кира в сердцах оттолкнула сумку и отчеканила:
- Слушаюсь, товарищ военврач!
Егор пришёл совершенно неожиданно, когда бойцы под командой капитана Ермолаева только-только пошли в атаку. Одетый в свои уже привычные трусы, он прошлёпал босыми ногами в комнату, где в этот момент Кира лежала на койке и в гордом одиночестве и в слезах кусала кулак.
- Кира, здравствуй.
Девушка обернулась и резво села, вытирая слёзы.
- Ты как? Не получилось?
Егор подошёл к ней, сел рядом и протянул раскрытую ладонь. Поперёк неё лежал глянцевый, плоский предмет, размером с раскрытый портсигар.
- Что это?
- Ай… Телефон. Часы. Фотоаппарат. Виде… киноаппарат. Радиоприёмник и радиопередатчик. Книга. Карманные шахматы. Кинотеатр. Патефон. Записная книжка. Пишмашинка. И ещё куча всего. Сделан в Китае, в 2015 году.
Кира уставилась на Егора и, не веря, покрутила головой. Он хмыкнул и мазнул пальцем по сверкающей крышке приборчика. Та засветилась, словно лампа и стали видны рисунок, цифры… Егор поводил пальцем ещё, повинуясь его манипуляциям, на крышке менялось изображение.
- Вот. Смотри. Календарь и часы. Видишь? Теперь смотри — фотографирую!
Парень вытянул руку перед собой и повернул приборчик обратной стороной. Внезапно в глаза Кире сверкнуло вспышкой и раздался какой-то неестественный скрип, напоминающий щелчок фотоаппарата. Егор показал ей лицевую крышку и девушка замерла в изумлении: из приборчика, как из зеркала, на неё смотрели Егор и она сама! Яркое, цветное, моментальное фото!
- Егорушка, разве это возможно?.. Это же волшебство какое-то!
- Как видишь — да. Я был уверен, что ничего не выйдет. В прошлый раз сотовый тут не работал. А айфон вот работает… даже дату и время показывает правильно!
Кира вдруг спохватилась и потыкала пальцем в грудь парня.
- Ой, подожди, а у тебя-то всё получилось? Ты очнулся?
Егор кивнул.
- Да. У меня там, дома, перелом ключицы и лодыжки. Но не это главное, Кира! Судя по тому, что меня с завидным постоянством кидает сюда, в сорок четвёртый, что-то назревает. Я снова должен сделать здесь что-то, но я не знаю что! Тот раз я должен был спасти деда своей матери, Семёна Кострицкого. Зачем я здесь снова — не имею ни малейшего понятия и никто мне не может объяснить. Единственная теория рухнула сегодня…
- Какая? — Кира смотрела на Егора серьёзно, было видно, что никаких сомнений в реальности происходящего у неё нет.
- Я подумал, что это всё из-за твоей махорки. Ведь если бы не ты, я бы до сих пор был в коме. Ведь никому бы в моём мире и в голову не пришло — заставить чихать коматозника!
- И ты уснул с этой штукой в руке?
Егор молча кивнул.
Послышался шум — похоже, сёстры начали подтаскивать раненых. Кира жестом велела Егору оставаться на месте, поднялась и успела сделать лишь пару шагов к выходу, как из-под кровати выкатился первый клуб густого, белого тумана.
- Бля! — только и успел вскрикнуть Егор. Кира вздрогнула, замедлила шаг и парень, резко сорвавшись с койки, прыгнул на неё, крепко стиснул в объятии и уже в падении перевернул кверху, чтобы не раздавить. Туман накрыл их.
***
Павел Иванович и Валентина Тимуровна стояли у входа в палату и сердито разглядывали пустую кровать Егора. Пациент снова исчез, прямо средь бела дня. Врачи прекрасно понимали, что тот никуда не уходил. Поскольку даже просто сесть пока не мог, не то что встать.
- Переломыч, миленький, да что же это такое, а? — чуть не плача произнесла Валентина. — Ну куда он снова делся? И когда уже всё это кончится?! Палваныч, родненький, я так больше не могу, я с ума сойду!
- Валенька, солнышко, давайте подождём с этими вещами.
- Чего ждать, Палваныч?
- Егора. Он ведь у нас из комы вышел? Вышел! Поговорить мы с ним теперь можем? Можем! Вот… дождёмся его возвращения и спросим: «А куда это ты, хруст твою мать, шляешься без спросу?!»
Валентина Тимуровна заглянула шефу в глаза и только помотала головой.
- Вы, Палваныч, всё шутите, а сами-то перепуганы, я вижу.
- Удивлён, не скрою. Но не сильно: как-то уже успел попривыкнуть, знаете ли. А если честно — то жуть, конечно. Вон, гляньте — опять туман сгущается!
Женщина тихонько взвизгнула и вцепилась в руку врача, словно ища у него защиты. А туман расползался по палате, сгущался, поднимался всё выше, словно под Егоровой кроватью работала сценическая дым-машина. Медики непроизвольно попятились, вышли в коридор, не сводя глаз с клубящегося тумана. Послышался натужный скрип кровати и облако стало опадать. Переломыч отцепил руки коллеги от себя, жестом велел ей оставаться на месте и решительно вошёл в палату.
- Переломыч, а стучаться не пробовали? — Голос Егора звучал слегка придушенно. — А вдруг я тут не один?
- Да что за… — Павел Иванович замолк на полуслове.
- Палваныч! Это не то, что вы подумали!
***
Кира Марковна открыла глаза. Зрение не фокусировалось, всё плыло. Но женщина улыбалась! Она поняла, что время её пришло, она видела это в своём сне. Самом обычном, нормальном сне, каких она не видела уже так много времени. Кира Марковна глубоко вздохнула, шепнула — «Егор!» — и спокойно умерла. Белый, клубящийся туман начал заполнять комнату, укрывая покойную.
©Rumer
Сентябрь 2016.
Комментариев нет:
Отправить комментарий